Границы, будь то физические, культурные или психологические, часто становятся препятствием на пути к самореализации и взаимопониманию. При этом они могут служить источником вдохновения и стимулом для творчества. Именно противоречивость границ, с одной стороны — освобождающих, а с другой — ограничивающих, лежит в основе проекта.

В рамках проекта был проведен открытый конкурс среди молодых художников преимущественно из Калининградской области, которые предлагали проекты инсталляций, отражающие их понимание темы {([Безгранично])}. Пять идей, отобранных по результатам конкурса, были реализованы участниками при поддержке Балтийского филиала ГМИИ им. А. С. Пушкина.

Тема границ раскрывается авторами с разных сторон и с помощью разной оптики. Маргарита Росчерк («Пять лет. Границы жизни») и Инна Шевченко («Нулевая интенсивность») рассматривают человеческое тело как объективный предел, в котором мы существуем. Могут ли телесные ограничения меняться со временем? Выйдет ли за рамки этих границ человек будущего?

«Скорая помощь» коллектива «М+О+М+А» оказывается за пределом холста, белой стены, музея. Работа не имеет границ и вызывает ощущения, родственные ожиданию помощи и спасения. С другой стороны, в тягучей субстанции ожидания человек замкнут в собственных рамках, порой он из них не вырывается.

Катя Косова («Новый музей воспоминаний») и Екатерина Осколкова («Я покинул страну лошадей и пребываю на летучем острове…») стирают границы между зрителем и произведением искусства. Художницы предлагают взглянуть на музейное пространство сквозь призму интерактивности и театрального представления. Их работы намеренно не закончены, при многократном посещении проекта зритель всякий раз сможет увидеть что-то новое и принять участие в непрерывном изменении инсталляций.

Остается еще множество незатронутых и нераскрытых вопросов, связанных с феноменом границ. Проект будет сопровождаться обширной просветительской программой, которая расширит понимание этой темы.

К.К.: «Инсталляция создана в формате новой музеологии, все экспонаты (мультиэкспонированные аналоговые фотографии — фрагменты воспоминаний) могут перемещаться в пространстве экспозиции. Мультиэкспозиция демонстрирует искажения памяти, когда одни воспоминания перекрывают другие, а пленка передает неровности и сложную эмульсионную структуру воспоминаний. Куратором «Нового музея воспоминаний» может стать любой зритель, перемещая «экспонаты» в границах инсталляции по своему усмотрению.
В экспозиции «Музея» три отдела — архитектуры, природы и предметов. Благодаря наслоению изображений экспонат может относиться к разным отделам, и в этом тоже есть мотив игры со зрителем. Вариантов выбора отдела несколько, и у зрителя появляется свобода самому выстраивать экспозицию, что в обычном музее невозможно.
Фотографии отсняты в Калининграде и его окрестностях».

…вещам, которых я не видел, не испытывал и о которых не слышал ни от кого; более того, вещам, которые на самом деле не существуют и никогда не смогут существовать.

Лукиан

Е.О.: «Эта история о возвращении. Что произошло с островом Лапута? Каковы теперь порядки среди гуигнгнмов и их слуг еху? Правда ли, что лилипуты измельчали, а великаны исчезли? Прошли сотни лет, и невозможный ландшафт, переживший и Гулливера, и Свифта, сконструируется перед зрителем.

Что такое микротеатр? Это синтез таких искусств, как кукольный и теневой театры, анимация, музыка, кино и перформанс. Традиция небольшого передвижного представления, управляемого одним или несколькими людьми, существует очень давно; это и японский бумажный театр камисибай, и лубочный раек, и вертеп, и петрушечный театр, и кантастория, и множество других. Масштаб и рукотворность играют большую роль в идее такого театра: примирить человека с реальностью, показав ее не в зеркале, но «в увеличительном стекле», будто бы можно только таким способом. Глядя на мир из подобной перспективы, зритель становится наблюдателем страшного и прекрасного, смешного и безнадежного, небрежного и филигранного, но неизбежно хрупкого».

Тело без органов является образцом смерти. Как хорошо поняли авторы фильмов ужасов, не смерть служит образцом кататонии, а кататоническая шизофрения наделяет смерть собственным образцом. Нуль-интенсивность. Образец смерти проявляется, когда тело без органов отталкивает и оставляет органы — никакого рта, никакого языка, никаких зубов. И все же нет реальной противоположности тела без органов и органов как частичных объектов — реально они противопоставлены только организму, который является их общим врагом.

Жиль Делёз, Феликс Гваттари «Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения»

И.Ш.: «Проект появился из идеи активной трансформации современной среды, вытеснения биологического или попытки усилить человеческие способности с помощью киборгизации, развития искусственного интеллекта, генетической или биологической инженерии. Универсум планеты рассматривается как мультиверсум с потенциалом безграничного множества становлений и преобразований в нечто иное.
Согласно трансгуманистическим идеям, в ближайшем будущем появятся «новые личности, радикально отличающиеся от человечества в биологическом понимании», а страх смерти может стать архаичным пережитком прошлого. Возможно появление машинного аналога человека, преодолевшего биологическую обусловленность и проблему конечности физического существования.
Но каким будет постчеловек? Как изменится понятие души как нематериального тела и наше отношение к нему, если у неодушевленного объекта будет собственная идентичность, плоть и способность мыслить подобно человеку? Что если технологическое развитие станет неуправляемым и недоступным для понимания, а ускорение разума испепелит личность и испарит ее в нанотехнологиях?»

Образ скорой помощи связан со спасением, которое находится в пути. Однако прибытие этой помощи вовремя не гарантировано и может быть отложено навсегда. Со скорой помощью связаны две ассоциации: белый корпус автомобиля и, конечно, знак красного креста. Всё белое в инсталляции, независимо от размеров и формы, становится корпусом скорой помощи, единственное, что прикрепляет его к реальности, это символ красного перекрестия. Скорая помощь находится в состоянии вечного прибытия. Она окружает нас, проявляясь во всем белом, даже на расстоянии от музея. Не имея границ и конкретного адреса прибытия, она приходит ко всем, не приходя ни к кому.

М.Р.: «Изображение на стекле обычно представляет собой микроскопический фрагмент ткани, взятый у пациента. Он может быть получен с помощью специального процесса, называемого гистологией, который включает подготовку образца ткани для изучения под микроскопом. На изображении видна разнообразная структура клеток и тканей, что помогает врачам определить отсутствие или наличие определенных заболеваний. Моя работа — увеличенное изображение гистологического исследования. Это пережитый опыт и нарушение моих личных границ. Восстановительный процесс и принятие. Границы дозволенного или сохранного, границы понимания и принятия жизни. Стекло, которое осталось в моей памяти».